e5b64249

Кундера Милан - Посмеяться И Забыть



МИЛАН КУНДЕРА
ПОСМЕЯТЬСЯ И ЗАБЫТЬ
Банака был безобразен -- совершенно не тот тип, который обычно пробуждает
к жизни дремлющую женскую чувствительность. Тамина налила ему чаю, и он
необычайно вежливо поблагодарил ее. Расслабленный разговор, в котором все
участвовали понемногу, как будто не предвешал ничего особенного, как вдруг
Банака повернулся к Биби с улыбкой и произнес:
-- Я слышал, вы хотите писать книгу. О чем же?
-- О, что-нибудь очень простое, -- ответила Биби. -- Роман. О том, как я
вижу мир.
-- Роман? -- переспросил Банака с явной ноткой неодобрения в голосе.
-- Ну, не обязательно роман... -- Она уже не была уверена в себе.
-- Подумайте, из чего, в конце концов, складывается роман, -- предложил
Банака. -- Все эти различные характеры... Вы действительно думаете, что знаете
про них все, что для этого знать полагается? Как они выглядят, думают,
одеваются? Из каких закоулков сознания исходят в своих действиях? Ну,
согласитесь же, в самом деле. Все это заботит вас в последнюю очередь...
-- Вы правы, -- согласилась Биби. -- В самую распоследнюю.
-- Вы же знаете, -- продолжал он, -- романы -- плод человеческих иллюзий о
том, что мы якобы можем понять наших ближних. Но что мы можем знать друг о
друге?
-- Ничего, -- сказала Биби.
-- Это точно, -- сказала Жужу.
Профессор философии утвердительно кивнул.
-- Все, что мы можем, -- сказал Банака, -- это вести учет своих
собственных "я". Все остальное -- натужная, но бесполезная трата энергии. Все
остальное -- вранье.
-- Верно! Все так и есть! -- энергично подхватила Биби. -- Я не хочу
писать роман. Я имела в виду другое. То, что я хочу -- это вот так, как вы
говорите: писать о себе самой, какой-то учет своей жизни. И я вовсе не стала
бы скрывать, что живу абсолютно банальной, обыденной жизнью, в которой никогда
не происходило ничего особенного...
Банака улыбнулся.
-- А какая тут разница? Взгляните на меня. Снаружи -- и я не выгляжу
как-то особенно.
-- Правильно! -- вскричала Биби. -- Правильно! Посмотрите на меня снаружи
-- и вы не увидите ничего особенного. Снаружи! Потому что оно происходит во
мне, внутри меня -- то, о чем стоит писать, о чем захотят читать люди!
Тамина продолжала разливать всем чай. Она была рада тому, что эти двое
мужчин, спустившись с олимпа своих интеллектов, так приветливы с ее подругой.
Профессор философии потягивал трубку, прячась в дыму словно от неловкости
за себя самого.
-- Еще со времен Джойса, -- изрек он, -- мы начали осознавать, что
величайшее испытание в нашей жизни -- это отсутствие испытаний. Одиссей
завоевывал Трою, прокладывал путь домой, стоя за штурвалом своего корабля,
терпел крушение на каждом острове -- нет, не тем нынче живы мы с вами!
"Одиссея" Гомера теперь заняла место внутри человека. Человек ее
интернировал... Острова, моря, соблазняющие нас сирены -- все это нынче
сжалось, уменьшилось и свелось к голосам, раздающимся только у нас внутри.
-- Да, да! Я как раз чувствую то же самое! -- воскликнула Биби. -- Как раз
поэтому я и хотела спросить у вас, что с этим делать, господин Банака. Очень
часто я чувствую, что все мое тело просто разрывает изнутри желанием
как-нибудь себя выражать. Говорить. Высказывать что-то. Иногда мне кажется,
что сейчас я с ума сойду или взорвусь от того, что я вся -- точно... запертая
снаружи на ключ! Вам должно быть знакомо это чувство, господин Банака. Хочется
рассказать историю своей жизни, своих переживаний, эмоций. Они ведь
действительно неповторимы. Действительн



Содержание раздела